Год назад левая крайняя «Ростов-Дона» тоже играла в лигочемпионском «финале четырех» — но только против своей нынешней команды, за «Вардар».
Уже одно это делает Полину Кузнецову особо лакомой собеседницей в преддверии жаркого будепештского уик-энда.
— На чемпионате Европы во Франции ты сломала палец. Возвращение в игру после этого получилось слишком долгим. Почему?
— Как ни странно для гандболистки, это первая подобная травма у меня в карьере. И лечение сразу пошло наперекосяк. Врач не увидел на снимке, что перелом фаланги среднего пальца сложный, со смещением по спирали. Так получилось из-за того, что во время борьбы с соперницей я, пытаясь удержаться на ногах, накрутила себе на палец ее майку.
Там необходимо было ставить лангету на всю руку вместо обычной. А с обычной -перелом нормально не срастался. Обнаружили это с опозданием в три недели. Возможно, если бы сразу сделали операцию, все обошлось бы стандартным месяцем.
В итоге без операции пришлось бездействовать два. Вышла тренироваться, когда перелом схватился по краям, а в середине все не срастался. Сейчас даже не знаю, что в пальце. Там и другая фаланга ушла в сторону. Не могу его до конца сгибать, постоянно разрабатываю. Но все равно больно.
— Были еще травмы, мешавшие стать в строй?
— Мелкие болячки всегда есть у всех опытных игроков. Но главная проблема была в пальце — ведь бездействовала рабочая правая рука. Не могла ни защищаться, ни нормально держать мяч. Вышла, когда это действительно было нужно команде, а перелом худо-бедно зажил. Но явно не до конца. Болевые ощущения есть при любом контакте. А при игре на перехватах использую левую руку.
— Оцени степень своей теперешней готовности?
— Показываю максимум 50-60 процентов от того, что умею. Причем могу сказать, что в эмоциональном плане по сравнению с «физикой» готова еще хуже. Может быть, процентов на 30 — не больше.
— В команде знают и понимают, что с тобой что-то не так?
— Не думаю. Просто не показываю свою настоящую игру. Мне кажется, в плане неважного эмоционального состояния я такая не одна.
В моем случае точно не хватает полноценного контакта и обмена мнениями между игроком и тренером. После травмы в разгар сезона это стало особенно очевидно. Конечно, на «финале четырех» отдам все силы и постараюсь сделать все по максимуму. Нельзя говорить, что эмоционально я упала и сижу в яме. Но, к сожалению, и подъема не испытываю.
— Тебе необходимо больше внимания от Амброса Мартина? Он не считает нужным совместно обсуждать вашу работу?
— Кому-то из игроков Амброс разъясняет различные тонкости, кому-то — нет. У меня недавно был разговор с его помощником Томашем Главатым. Он сказал, что я профессионал и в тяжелой ситуации выйду и сделаю то, что нужно для команды.
Ответила, что такой расчет может оказаться и неверным. В своем теперешнем состоянии необходимый максимум могу и не выдать. Надеюсь, тренер все контролирует и знает, что нужно для достижения результата.
— Год назад ты играла в «финале четырех» в составе «Вардара». Команда знала, что это ее последний сезон. Какие эмоции тогда переживала?
— В «Вардаре» был костяк игроков, которые много лет подряд стремились к победе в Лиге чемпионов, но у них никак не получалось добраться до вершины. Для Инны Суслиной, Андреа Лекич, Йованки Радичевич, Амандин Лейно и других девчат это была последняя гастроль. Они воспринимали клуб как что-то родное и домашнее. Им очень хотелось выиграть напоследок.
Я была в «Вардаре» всего лишь сезон. Мне очень нравилось и в клубе, и в Скопье. Но все равно, наверное, мои эмоции от чувств названных игроков отличались.
Здесь Амброс Мартин здорово мотивирует команду, ведет себя импульсивнее обычного. Он досконально разбирает соперников, готовит для нас много информации. В «Ростов-Доне» эмоции больше обнажены, чем было это в «Вардаре» год назад.
— Тогда ты играла за «Вардар» против «Ростов-Дона», зная, что скоро станешь ростовчанкой...
— Нормальная ситуация. У меня была команда, которая стремилась к победе в большом турнире. Я должна была добросовестно доиграть до сирены и сделать все, чтобы она победила. И важно было, кто в соперниках.
— Можешь сравнить два «Ростова»: прошлогодний, против которого играла, и нынешний?
— Команды, конечно, сильно отличаются. В прошлогоднем составе было больше звезд. Но, конечно, не могу судить, насколько они были сыграны, притерты.
Сейчас Амброс при небольшом выборе игроков сделал команду, которая также добралась до «финала четырех». Это многое говорит о его работе.
И не забывайте, сколько травм было в команде на протяжении сезона. Мы играем с опорой на коллектив, в котором стараемся найти замену любому игроку. Сейчас нужно компенсировать отсутствие Майи Петровой и Марины Судаковой.
— Самый тяжелый период для «Ростов-Дона» в нынешнем сезоне — это два месяца без твоей младшей сестры Анны Вяхиревой?
— Мне сложно об этом судить, потому и меня не было в составе, когда Аня травмировалась. У нас весь сезон так прошел: одна травмировалась — другая восстановилась, потеряли двух — кто-то вернулся к тренировкам. Не было такого, чтобы состав был полностью в сборе. Так и выкручивались. Дошли до этой стадии Лиги чемпионов, потому что морально наши девчата очень крепки.
— У кого больше оснований рассчитывать на финал в паре «Ростов-Дон» — «Мец»?
— С точки зрения физической силы француженки выглядят предпочтительнее. Половине их команды просто больше дала природа. Еще у них очень неплохие игроки на скамейке запасных.
Но на финише сезона две победы «Меца» в основном раунде ничего уже не значат. Разобрали их команду на молекулы, и игра покажет, насколько хорошо мы подготовились. В дни «финала четырех» возможно все. И статус «Дьера» как предрекаемого всеми фаворита тоже может быть опрокинут.
— «Ростов-Дон» второй май подряд в решающей стадии Лиги чемпионов. Для какого результата созрела российская команда в звездной компании?
— Травмы и отдельные неудачи вроде поражений от «Меца» нас только закалили. Мы подошли к финишу сезона готовыми к большим матчам. То, что «Ростов-Дон» снова в Будапеште, — это показатель уровня тренера и сплоченности команды.
vk.com/handballfast
